совершил ошибку, доверившись одному из других авторов Twitter Files: Майклу Шелленбергеру. Он был не журналистом по образованию, а пиарщиком, человеком по велению сердца Эдварда Бернейса, с довольно внушительным списком клиентов; Уго Чавес нанял его, когда венесуэльскому силовику нужно было улучшить свой имидж в США. 66 Сегодня он ведет рассылку Substack, якобы разоблачающую всевозможные гнусные злодеяния, и делает медиа-хиты, представляясь экспертом по самым разным темам: климат, бездомность, наркомания, городское управление, преступность, эпидемиология, гендер, раса, ИИ, НЛО, киты. В декабре 2022 года он добавил в этот список модерацию контента и свободу слова.

Шелленбергер тоже обнаружил способность понимать материал так, чтобы подтвердить свои прежние убеждения. Один из его ранних потоков Twitter Files, опус из пятидесяти постов, утверждал, что обнаружил "доказательства, указывающие на организованные усилия представителей разведывательного сообщества" по дискредитации истории о ноутбуке Хантера Байдена. Опять же, модерация истории с ноутбуком действительно была тяжелым провалом, что быстро признал тогдашний генеральный директор Twitter. Однако Шелленбергер возвел неудачный звонок в ранг огромного правительственного заговора: одна из внутренних электронных писем Twitter показала, что ФБР отправляло платежи в Twitter.

Когда ФБР отправляет юридические запросы, оно обязано заплатить получателю запроса за время, потраченное на его выполнение. Шелленбергер, однако, намекнул, что платежи, датированные 2019 годом, были частью заговора - что предполагаемая "кампания влияния" ФБР по подавлению ноутбука была смазана , потому что бюро платило Twitter. 67 Главный юрисконсульт Twitter, уволенный Маском за несколько недель до этого, ранее был главным юрисконсультом в ФБР. Не было представлено никаких доказательств связи между людьми, платежами и модерацией, и не было никаких указаний на дальнейшее журналистское расследование запросов - было достаточно инсинуаций. Элон Маск подхватил эту тему, превратив заявление Шелленбергера в еще более масштабную подстрекательскую клевету: "Правительство заплатило Twitter миллионы долларов за цензуру информации от общественности". 68

Конгрессмен Джим Джордан накинулся на него, потребовав от Twitter записи о "цензуре". 69 Проверяющие факты в конце концов объяснили, как работает процесс возмещения юридических запросов, но к тому времени теория стала каноном в кинематографической вселенной, подкрепленной участием Джордана и его готовностью подыграть выдумке. 70

Шелленбергер связался со мной в личном сообщении 29 декабря 2022 года, через десять дней после публикации своей темы в ФБР. Он хотел узнать больше о модерации контента. Конечно, этот проблеск самосознания случился уже после того, как его ложное утверждение стало вирусным, но я решил помочь. Пока проект "Файлы Twitter" существует, подумал я, было бы неплохо, чтобы информированные репортеры, независимо от их идеологии, изучали электронные письма. В течение следующих трех месяцев мы дружески беседовали о модерации контента, как в частном порядке, так и публично. 71 Мы не всегда соглашались, но я чувствовал себя хорошо в этом взаимодействии; если бы я мог помочь ему донести до его аудитории нюансы реальности решений по модерации контента, возможно, эта тема стала бы менее острой.

Я ошибался.

Общественная площадь или арена для гладиаторских боев?

Многие люди используют метафору "общественной площади" для описания социальных сетей, особенно те, кто обеспокоен тем, что политика модерирования является формой цензуры. Это привлекательная метафора для американских политиков и активистов, которые используют ее, чтобы утверждать, что платформы должны придерживаться правил свободы слова, перечисленных в Конституции США. Это также совершенно неверная метафора: эти "общественные площади" в действительности являются частными компаниями, обслуживающими глобальную аудиторию. Исключения составят те, что указаны в Первой поправке: клевета, мошенничество, непристойность, материалы о насилии над детьми, контент, представляющий собой прямое подстрекательство к насилию, и "неизбежные беззаконные действия" из дела "Бранденбург против Огайо", рассмотренного Верховным судом в 1969 году.

На физической публичной площади люди также ведут себя совершенно по-другому. Цивилизованность все еще остается нормой. Толпы преследователей - от простых хулиганов до невменяемых правдорубов - не будут терпеть. Вы не можете преследовать своих соседей в оффлайне, выкрикивая непристойности в их адрес. Вы не можете гоняться за ними с вилами или заставлять сотню своих ближайших друзей идти за ними по улице, крича на них. Вы не имеете права вывешивать подделанные фотографии обнаженных людей на дверях их офисов или стоять на улице и говорить всем, кто подходит к их месту работы, что они на самом деле преступники. Существуют ограничения по времени, месту и способу высказывания, законы об общественных неудобствах, постановления о шуме и другие способы поддержания мира.

Иногда частные компании, владеющие "площадью", решают, что использование влиятельными лицами толпы случайных людей в интернете - это, по сути, плохо для бизнеса. Но когда они принимают решения, которые приводят к захватам или ударам против зачинщиков, группировки пытаются работать с судьями. Они используют банальные слова о цензуре, даже когда их цель - вытеснить других людей из разговора - по иронии судьбы, нарушая другой вид виртуальной ценности Первой поправки: право на свободу собраний.

В 2013 году бывший генеральный директор Twitter Дик Костоло говорил о том, что роль платформы напоминает греческую агору, куда люди приходили поговорить о происходящем, послушать политиков, проповедников и людей из соседнего города, провести нефильтрованные беседы и дебаты. Но непрекращающиеся, бурлящие стычки в рамках культурной войны сделали эти пространства больше похожими на римские гладиаторские арены, места скорее для смертельной схватки, чем для совещательного диалога.

В этих гладиаторских схватках удаление аккаунта - одно из самых радикальных действий по модерации, которые может предпринять компания социальных сетей. В наших исследованиях действий по модерации платформы, как отмечалось ранее, мы видим, что мелкие аккаунты часто подвергаются подобному принуждению, в то время как аккаунты крупных авторитетов, медийных фигур, знаменитостей или политиков, которые говорят те же самые вещи, часто остаются нетронутыми. Иногда их могут забанить или попросить удалить конкретный твит. Но их редко удаляют, потому что платформы знают, что такое действие вызовет возмущение и ответную реакцию.

Действительно, одним из полезных сведений о модерации, полученных из "Досье Twitter" через сообщение бывшего журналиста New York Times Бари Вайса, основавшего правоцентристское СМИ The Free Press, было то, что Twitter внес некоторые аккаунты в список, требующий одобрения высшего руководства для принятия мер - по сути, эти высокопоставленные аккаунты получили дополнительный уровень защиты от модерации (противоположный цензуре, можно утверждать).72 Одной из них была Либс из TikTok, 73 популярная психопатка, которая часто освещала своих идеологических врагов по вопросам ЛГБТ; ее мишени регулярно подвергались преследованиям и угрозам. Но из-за ее популярности Twitter опасался ответных действий в отношении этого аккаунта. Когда компания несколько раз принимала такие меры, возмущение фракций по поводу этого решения вызвало освещение в СМИ со стороны Такера Карлсона и правых СМИ, а также комментарии действующих политиков-республиканцев.

Сложность